— Во-первых, я никогда не поступаю шаблонно, встретив такое никчемное создание, как ты.

Друлинда еще громче завыла, и бросилась ко мне, но налетела на какие-то обломки и растянулась на полу, бешено колотя всеми четырьмя конечностями, как какое-то неуклюжее и отвратительное насекомое.

Я проверил, как дела у остальных. Эннуи уже выбралась наружу, Томас начал шевелиться — падающий снег привел его в чувство. Я повернулся к ослепленной, сходящей с ума от боли нежите. Мы остались наедине в этом крыле галереи.

— Во-вторых, — сказал я. — Никогда не трогай моего брата, в его чертов День Рожденья.

Я напряг свою волю, поднял руку и прокричал, — Fuego!

Пламя заревело, жадно охватывая вампиршу.

Какая к черту разница. Здание всё равно сгорит.

— Тупые злодей — любители, — невнятно пробормотал я, сердито смотря на свою покрытую кровавыми брызгами машину.

Томас с гримасой боли на лице поднялся на ноги, придерживая голову одной рукой.

— Ты в порядке?

Я немного пошевелил левой рукой.

— Чувствительность возвращается. Я позже заеду к Баттерсу, чтобы он осмотрел меня. Спасибо что одолжил Молли свою машину.

— Это меньшее что я мог сделать. Дать ей отвезти Сару и Эннуи в госпиталь. — Он покосился на дым, поднимающийся над галереей. — Думаешь, сгорит целиком?

— Вряд ли, — сказал я. — Возможно, это крыло. Пожарные доберутся сюда, прежде чем все слишком разгорится. С Кифом и его народцем все должно быть в порядке.

Мой брат проворчал:

— Как они собираются объяснить это?

— Кто знает, — пожал я плечами. — Метеорит, может быть. Пробил крышу, смял в лепешку несколько охранников, поджег здание.

— Голосую за террористов, — сказал Томас. — Террористы — вот действительно популярная тема сегодня. — Он покачал головой. — Но я имел в виду жарильщиков, а не копов.

— А, — протянул я, — наверняка, они никому не скажут, что они сегодня видели. Побоятся, что люди подумают, будто они чокнутые.

— А они подумаю, — согласился со мною Томас.

— Да, они подумают, — повторил я. — Наступит завтра, и это будет выглядеть практически нереальными событиями. А спустя несколько месяцев они удивятся, если сказать им, что это были не галлюцинации, вызванные, скажем протечкой газа или чем-то в этом духе, а реальные события. Дай им несколько лет, и воспоминания о том, как Друлинда и несколько криминально выглядевших типов явились, чтобы показать им, где раки зимуют, будут выглядеть совершенно невинно. Кто — то швырнул машину в галерею? Может быть, это были сумасшедшие, одетые в костюмы и переигравшие в ЖАРИ. — Я покачал головой. — Это в человеческой натуре постараться объяснить все наиболее простым и понятным способом. Тогда не так страшно жить. Я не думаю, что им в будущем угрожает опасность. Не больше чем всем остальным.

— Это хорошо, — пробормотал Томас. — Наверное.

— Конечно, так и есть. — Вдалеке раздался и стал приближаться звук сирены. Я усмехнулся и предложил. — Давай лучше убираться отсюда.

— Поддерживаю.

Мы забрались в «Жучок». Я завел его, и мы поехали прочь, не включая фары. Нет нужды привлекать внимание.

— С тобой все будет в порядке? — спросил я Томаса.

Он кивнул.

— Это займет у меня несколько дней, чтобы вернуться обратно в норму, но… — Он улыбнулся, — все будет в порядке.

— Спасибо за то, что прикрыл меня.

— Мы надрали им их тупые задницы, — поднял Томас кулак.

Я легонько стукнул его в ответ.

— Ты здорово придумал. Подарок на день рожденья как сигнал к атаке.

— Я надеялся, что ты догадаешься, — сказал я и нахмурился. — Дерьмо! Твой подарок!

— Ты забыл захватить его? — возмутился Томас.

— Я был немного занят, — огрызнулся я.

Он помолчал около минуты. Потом спросил:

— Что это было?

— «Рокем-Сокем Роботы», — я улыбнулся.

Он удивленно вытащился на меня.

— Что?

Я пояснил:

— Маленькие пластмассовые роботы, которыми можно драться.

— Я знаю, что это такое, Гарри, — ответил он. — Я пытаюсь понять, зачем ты подарил их мне?

Я поджал губы на минуту. Потом произнес:

— Сразу после смерти папы, меня отдали в сиротский приют. Это было Рождество. По телевизору шла реклама «Рокем-Сокем Роботов». Двое детей игрались с ними, ты помнишь? Два брата. — Я улыбнулся. — Это был год, когда я очень, очень хотел подарить этих дурацких пластиковых роботов моему брату.

— Потому что это значило бы, что ты не один, — тихо вздохнул Томас.

— Да, — сказал я. — И извини, что я забыл их. С днем рожденья тебя.

Он оглянулся на горящую галерею.

— Ну, — сказал мой брат. — Я полагаю, что хорошо, что ты хоть вспомнил об этом.

05 Хеорот

_{Ещё раз Пэт пригласила меня принять участие в ее литературном клубе, и ещё раз, я радостно согласился.}

_{Что я могу сказать? Я боюсь перемен.}

_{Темой последней антологии была свадьба, и эта была логическим продолжением — медовый месяц. Исследования в области этимологии выражения «медовый месяц» привели меня обратно к своим корням в Скандинавии и на Британских островах, где молодожёны, жених и невеста, уходили из своей деревни и оставались в одиночестве в течение лунного месяца, будучи в это время хорошо обеспечены медовухой.}

_{Я думаю, что идея заключается в изгнании за пределы разумного сомнения, что любой ребенок, зачатый в то время, был законным наследником жениха. Или, может быть, это было просто, чтобы получить довольно молодую невесту, хмельную и дикую на месяц — дикую необузданную девушку, как это было у викингов.}

_{Я понятия не имею, где я нашел информацию, в основном в Интернете, если быть академически точным. Для моих целей, это было не так важно, как нахождение основы вдохновения. Так, из молодожёнов, мёда, и норвежско-скандинавского фона, я разработал историю, используя всё из сюжетной линии «Досье Дрездена», которая не слишком убедительно соединена с базой этих идей.}

_{Я положил их все вместе, шлёпнул Гарри в середину всего этого, и радостно наблюдал, как всё загорелось.}

Я сидел в своём офисе, сортируя пришедшие счета, когда позвонил Мак и сказал:

— Мне нужна твоя помощь.

Это было впервые, когда я услышал от него четыре слова подряд.

— О’кей, — сказал я. — Где?

Я иногда не намного красноречивее, чем он.

— Паб «Островной Бездельник», — ответил Мак. — Вриглейвил.

— Уже в пути. — Я положил трубку, встал, взял свой черный кожаный плащ, и произнес, обращаясь к своей собаке, — У нас есть работа. Идем.

Мой пес, который был больше, чем большинство европейских машин, резво поднялся с места, на котором он лежал возле единственной в моём офисе батареи. Он встряхнул толстым серым мехом, потряс лохматой, почти львиной гривой на шее и плечах, и мы направились помогать другу.